Зачем эта структура нашей республике и чем интересен подобный формат сотрудничества потенциальным инвесторам? Тему обсуждаем с представителями сторон – инициаторов создания хаба – партнером юрфирмы Haller Lomax (Казахстан), разработчиком Кодекса о недрах Тимуром Одиловым, а также старшим руководителем по сопровождению проектов Hatch (Канада) Юрием Савгира, передает inbusiness.kz.
Перекресток интересов
– Тимур, Юрий, расскажите, что стало предпосылками к созданию хаба?
– (Т. О.) У канадского инвестора появился интерес на фоне законодательных реформ, которые провели в горнодобывающей сфере Казахстана, приняв в 2018 году Кодекс о недрах. Этой весной в Торонто (Канада) Казахстан выставил свой первый павильон на международной выставке PDAC-2023. Наше посольство сработало отлично, и мы обратили на себя внимание.
– (Ю. С.) Идее создания хаба послужил двойной интерес. Канадские и североамериканские компании приняли Казахстан как место, которое довольно интересно в горнодобывающей сфере С другой стороны, Казахстан упростил вход западным компаниям. Это создало правильную ситуацию. Геополитическая ситуация также помогла, потому что компании стали смотреть на Центральную Азию, а Казахстан является достаточно привлекательным местом для инвестиций.
При этом мы понимаем, что заходить на рынок придется через адаптацию, как корпоративно-культурную, так и законодательную. Это занимает достаточно много времени. Идея хаба – это создать место, где можно обменяться знаниями, получить информацию, выстроить одну линию коммуникаций с государством.
– Было предложено две возможных структуры хаба. В одном случае головной офис в Казахстане с представительствами в Центральной Азии, во втором случае – голова в Торонто. Какой вариант, по-Вашему мнению, лучше?
– (Т. О.) Первый вариант наиболее предпочтителен с точки зрения позиционирования. Юридически учредителями хаба должны быть канадские компании, но при поддержке казахстанского правительства. Диалог необходимо наладить с участием казахстанских национальных компаний, Kazakh Invest, уполномоченного органа в сфере горнодобычи. Такая структура взаимодействия не уникальна. У казахстанского правительства есть подобный опыт взаимодействия с немецким бизнесом, азиатскими компаниями.
– (Ю. С.) Думаю, для канадских и североамериканских компаний главное, чтобы хаб выполнял свою функцию наиболее эффективно.
– Чем участие в хабе будет выгодно инвесторам?
– (Ю. С.) Выгода в понимании барьеров для входа. Во-первых, хаб даст понимание законодательства, логистики, правильного учреждения бизнеса в Казахстане: как нанимать людей, проектировать и строить новые активы, заниматься разведкой, получать разрешения и лицензии. Вся эта информация на другой стороне океана не всегда понятна. Это риски, потому что самое страшное для инвестора – вложить деньги и не получить результат.
Во-вторых, это понимание, насколько и какими механизмами инвестиция защищена. Здесь вопросы в том числе национализации. Участие в хабе дает возможность работать на площадке, где обмен знаниями существует. Главное преимущество – именно информация.
В-третьих, куда проще через хаб дать обратную связь, чтобы государство упростило вход инвестиций в Казахстан. Это один голос, и он позволяет казахстанскому государству узнавать о том, как воспринимают перспективы инвестиций в Казахстан иностранные компании.
– (Т. О.) Я бы сказал, что в каком-то смысле это будет government relations и бизнес-хаб. Недостаточно просто собрать инвесторов, которые хотят делать бизнес в Казахстане. Здесь уровень присутствия государства, как игрока на рынке, довольно высокий. Степень влияния на рыночные процессы со стороны правительства очень высокая. Существуют формальные механизмы этого влияния через законы и регулятивные инструменты. Есть и неформальные. Хаб – это GR-структура, которая поможет североамериканским компаниям понять, как правильно делать бизнес в Казахстане.
Экономия на старте
– Юрий, у североамериканских инвесторов есть опыт присутствия в Казахстане. Насколько могут сократиться издержки при входе на этот рынок?
– (Ю. С.) Мы в Казахстане уже около 30 лет. Сами не инвестируем, но консультируем, проектируем активы, помогаем компаниям заходить на этот рынок.
По моему опыту, зная и имея правильную информацию перед заходом на рынок, можно значительно уменьшить объемы переработки. Так, можно снизить сроки реализации проектов в 2-3 раза, соответственно, и капиталовложения тоже меньше. Достаточно серьезные факторы для принятия бизнес-решений. Это важно еще и для реализации успеха на казахстанском рынке.
Я часто занимаюсь разворотом бизнеса тех, у кого это не очень хорошо получилось начать. Вижу разные сценарии. Идея хаба в том, чтобы уменьшить количество компаний, которые неправильно зашли.
– Тимур, как Вы видите возможную практику защиты интересов западных инвесторов в правительстве в рамках деятельности хаба?
– (Т. О.) Речь не идет о каком-то агрессивном взаимодействии. Но хаб позволит выстроить прямой диалог без глухого телефона. Мы будем доносить до политически значимых персон, которые принимают решения, что из себя представляют те или иные риски или препятствия, как наилучшим способом их можно устранить. Это не просто видение одной компании.
Если говорим о более драматичном варианте, когда интересы какой-либо иностранной компании ущемлены действиями или бездействием госорганов, то это уже функция не хаба, а других площадок, в том числе судов и арбитража.
К сожалению, у Казахстана все еще нет с Канадой bilateral investment treaty – двустороннего соглашения о поощрении и защите инвестиций. Существует некое торговое соглашение 90-х годов, которое уже морально исчерпало свой потенциал. Мы с Юрой подняли этот вопрос. Это одно из наиважнейших направлений работы правительственных кругов и МИД двух стран.
Наличие таких соглашений вселяет уверенность в компании, что, придя в страну, они не будут подвергнуты необоснованным гонениям. Это дисциплинирует правительственные круги. Ведь когда мы говорим о канадском бизнесе, то речь о реально больших компаниях. Конечно, присутствуют юниоры, которые вкладывают в геологоразведку в Казахстане немалые деньги, но большие компании могут принести миллиарды долларов инвестиций.
– (Ю. С.) Хотел бы поддержать Тимура. Хаб должен поддерживать good business, который обоюдно выгоден.
– (Т. О.) У нас в Казахстане часто используют слово "добросовестный".
– (Ю. С.) По-английски это good business.
Такие разные технологии
– Когда обеим сторонам выгодно, то инвестор получает доход, а страна, в которую вложили деньги, – что-то интересное для нее. Чего ждут стороны от этого партнерства?
– (Ю. С.) В обмене часто играют три стороны. Недропользователь, который будет применять технологию. Государство и общество, в котором недропользователь работает. Третья сторона – владелец технологии. Обычно недропользвоатель не является владельцем технологии, он ее покупает. И если мы говорим про хаб как площадку для диалога, то здесь все три стороны могут встретиться.
Пример. Если мы рассматриваем будущее Казахстана с экологической точки зрения, снижения эмиссий, то есть технология "зеленой" стали, которую производят с серьезно уменьшенным объемом эмиссий. Наша компания имеет такую технологию и поставляет ее в разные страны мира. Но в партнерстве с правильным недропользователем.
Чтобы по-настоящему получить "зеленую" сталь, должны работать три стороны. В том числе государство или локальные власти, что обеспечат правильную электроэнергию и в целом инфраструктуру для внедрения таких продвинутых технологий.
– (Т. О.) Горнодобывающие компании не привезут технологию производства микрочипов. Это не их бизнес. Речь идет об ecofriendly-технологиях, способах, методах и стандартах разведки и добычи. Это также высокие стандарты промышленной безопасности и безопасности для работников, взаимодействия с местным населением и развитием местного сообщества.
Речи не может идти о каком-то более высоком переделе. Это было бы неразумно. Горнодобывающие компании занимаются добычей сырья, которое потом встраивается в цепочки более высокого передела.
– (Ю. С.) Это могут быть технологии, которые повысят извлечение или позволят извлекать металл из руды, которая до этого была неперспективной. Может быть привезена технология, которая серьезно уменьшает капитальные затраты или затраты на оперативную деятельность при извлечении ресурсов.
Есть soft technology, которые помогают обеспечить людям более высокое качество жизни при наименьших обременениях и максимальную выгоду инвестора. У больших игроков такой опыт есть.
– Все, о чем мы говорили, про хороший бизнес. А если речь о недобросовестных участниках рынка? Законодательство Казахстана допускает принудительный арест имущества инвестора.
– (Т. О.) Я не помню таких громких агрессивных действий со стороны правительства за 30 лет независимости Казахстана. Понятно, что были споры между инвесторами и государством, в том числе в международных арбитражах. Они все еще длятся. Итог разный. Но хаб не инструмент в таких спорах.
– (Ю. С.) Важно, чтобы законодательство было понятно, а условия определены до входа инвестора на рынок.
Хозяин – барин?
– Какую роль может сыграть хаб в подготовке кадров для новых предприятий и насколько это далекая перспектива?
– (Ю. С.) В Казахстане есть квалифицированные кадры. Здесь специалисты ничуть не хуже, чем по всему миру. Я работаю в Южной и Северной Америке, Африке, Австралии, Японии, Китае. Вопрос в том, как бы увеличить их количество.
Волшебной палочки нет, и мы не можем сказать, что все будут обладать высокой квалификацией. Вход на рынок потребует терпения и поддержки как со стороны инвестора, так и со стороны государства. Чтобы получить первые плоды из университета – это горизонт восьми лет, переобучение займет чуть меньше времени.
– (Т. О.) Возьмем три большие нефтегазовые компании, которые начали проекты в Казахстане. Сначала там работали иностранцы, сейчас казахстанские кадры заходят и в топ-менеджмент. Мы получили армию квалифицированных людей в нефтегазовой отрасли. Хотя не можем похвастать присутствием высоких стандартов работы в добыче, горнодобывающей сфере, технологиях.
Университеты, обучение – это хорошо. Но работает схема, когда бизнес пришел, создал рабочие места и получает доход и может часть его инвестировать в обучение.
– В Казахстане многие месторождения, потенциально интересные для разработки, заняты, но их не разрабатывают. Как решить вопрос? Или это вообще не проблема?
– (Т. О.) Дискуссии на эту тему есть. Но это бизнес, и у него есть определенный мандат свободы. В том числе на распоряжение своим имуществом. Все месторождения в Казахстане принадлежат государству. И именно государство предоставляет во временное пользование на определенных условиях участки недр. Когда мы обсуждаем, что кто-то неэффективен, то возникает мнение – давайте заберем, поделим, раздадим. Даже если он применяет лучшие технологии. Это может трактоваться как ползучая национализация. В самом драматичном сценарии, как рейдерство.
У инвестора на самом деле есть несколько святых обязанностей. Первое – ты должен инвестировать. Сумма определена в контракте. Второе – ты должен проводить работы в соответствии с экологическим законодательством. Когда мы говорим о канадских, американских или австралийских компаниях, нужно понимать, что их стандарты экологии зачастую выше наших национальных. Не всегда, но бывает.
Третье – проводя работы, ты должен делать это безопасным для населения способом. У канадских компаний к организации и безопасности труда требования выше. Это связано и с тем, что большинство компаний публичны. Смерти в карьерах или же систематические экологически вредные работы всегда будут отражаться на капитализации и инвестиционной привлекательности компании. Поэтому всегда предпочтительнее, чтобы месторождение разрабатывали именно публичные компании.
– (Ю. С.) Озвучу свою точку зрения, как человека, живущего в капиталистической среде. Если государству интересно, чтобы некоторые активы или месторождения разрабатывали быстрее, надо создать правильный климат, чтобы эти месторождения стали перспективными. Потому что инвестор сделает то, что заставляет вложенный капитал работать наиболее эффективно.
– (Т. О.) Инвесторы говорят, что казахстанское правительство управляет экономикой, а не регулирует ее. И в описанном Юрой способе государство выступает именно регулятором.
– Благодарю за ответы.
Читайте по теме:
Геологоразведка ископаемых: Казахстану необходимы новые подходы
Сколько в Казахстане зарабатывают работники горнодобывающей промышленности?
Группа Машкевича пытается удержать месторождения без их разработки
